interviews
08/2006
«Петербургский ударный стиль» (интервью журналу «Линия полёта»)
То, что в области балета мы впереди планеты всей — это известно. А вы задумывались, почему? А потому что у нашего балета богатейшие традиции и очень сильная школа, т.е. хорошо отлаженная система обучения. Отладка этой системы шла веками и сопровождалась не только триумфальными выступлениями, восторженными поклонниками, но и сломанными судьбами, заблуждениями, пробами и ошибками. То же самое можно сказать и о классической музыке. Наши музыканты ценятся во всем мире — прославленная школа, выдающиеся педагоги. Постановка рук и звука, умение слушать и слышать дают ни с чем не сравнимую возможность для творческого полета талантливого человека.
Но вот богатых педагогических традиций, связанных с джазовой музыкой, у нас нет. Да и откуда им взяться? Долгие годы джаз доносился до нас из-за железного занавеса, прорываясь сквозь треск и помехи глушилок. Кто-то что-то где-то слышал, смог повторить, уловить, воспроизвести, опираясь на то самое академическое музыкальное образование. Советский же джаз можно было расценивать как творческий эксперимент талантливых музыкантов, попытку найти другой способ самовыражения, желание воспринять новые музыкальные приемы и тенденции.
Наконец железный занавес, скрипя, приоткрылся, поток информации превратился в океан, многое изменилось до неузнаваемости. Но реальность такова, что в России и до сих пор крайне мало людей, напрямую связанных с традиционной джазовой культурой и, соответственно, совершенно иной системой музыкального образования. Их мало, но они все-таки есть.
Один из них — Макс Клоц, профессиональный барабанщик и преподаватель ударных, автор двух книг по барабанной технике, эндорсер (официальный артист) фирм Paiste (швейцарская фирма-производитель тарелок) и Vic Firth, Inc. (американская компания — крупнейший производитель палок), лауреат премии «Петербургский Музыкант» в номинации «Лучший барабанщик года» в 2005-м и 2006-м, список достижений можно продолжать...
— Макс, мы говорили о джазе, но, наверное, то же самое, и в большей степени, можно сказать и об игре на ударной установке?
— Большей частью это так. Американского подхода к игре на барабанах у нас совсем недавно не было. Техника такой игры основана на традициях маршевой музыки, потому что исторически сложилось, что барабаны больше всего были востребованы именно в такой музыке, а не в оркестровой, которая преобладала у нас. От оркестровых барабанщиков требуются принципиально другие навыки и умения. Американская маршевая традиция, в свою очередь, уходит корнями в швейцарскую.
Но все-таки я начинал не с нуля. У меня был учитель, Владимир Григорьевич Кириченко. Он, основываясь на собственной интуиции и обрывочной информации «оттуда», разрабатывал рудиментальную технику игры (в частности — на малом барабане). Фактически именно он начал успешно популяризировать основы этой техники.
Я продолжаю это начинание. Зная английский, я мог общаться с американскими музыкантами напрямую. Позже предоставилась возможность ездить в Америку. Главное, чего я хотел добиться в игре на барабанах, — аутентичности. Другими словами, хотелось, чтобы все, что я играю и о чем я говорю ученикам, было правильным именно с точки зрения традиций барабанной игры, а не строилось на основе моих додумок или догадок.
— И Вы достигли замечательного результата в стремлении к аутентичности — овладели таким мастерством, что даже всемирно признанный авторитет, мастер традиционной барабанной школы Джим Чепин (Jim Chapin) сказал, что у вас одна из лучших техник исполнения, которую он видел. Чем для Вас была эта встреча с Чепиным?
— Мы встретились в 2003 году. Я организовывал и переводил его мастер-класс здесь, в Петербурге. Это был особенный день для меня, своего рода «момент истины». Джим — живая легенда, эталон барабанной традиции, с которым я получил возможность себя «сверить». С первых же минут общения у нас установилось полное взаимопонимание. Я рад, что все, к чему я шел все эти годы, оказалось верным и заслужило столь лестную оценку. Он также дал высокую оценку моим книгам.
— Вы профессионал высокого класса, вам подчиняются ритмы разных музыкальных течений и направлений: от рока, традиционного джаза до фанка и фыожн. Но все-таки какой стиль музыки вам ближе как исполнителю?
— Ближе всего — современный стиль фьюжн (fusion). Это английское слово можно перевести как «сплав». Чтобы играть фьюжн, необходимо владение множеством различных ритмов. Это в первую очередь фанк, иногда джаз, иногда рок, этнические ритмические вкрапления: кубинские, карибские, бразильские. Используются продвинутые джазовые гармонии и формы, которые по сложности сравнивают с формами классической музыки.
Такого рода музыка — не «тусовочная», это явление культуры, а значит, требует спонсоров, финансовых вливаний: как, скажем, общественный траспорт, который тоже надо финансировать, потому как сам по себе он дохода не приносит. В этом стиле в 2000 году был записан диск нашей группы, “Bright”. Вышел он только в 2003г. Все делалось медленно, не было спонсоров.
— Вы играете и преподаете. С одной стороны — у Вас есть группа, с которой вы выступаете, концерты, записи. С другой стороны, сотни студентов и начинающих барабанщиков прошли через ваши руки. Многие из них уже стали профессионалами, с успехом играют и в России и за ее пределами. Что вам нравится больше — преподавать или выступать самому?
— Я в первую очередь — музыкант. При этом преподавание и исполнительство для меня — две стороны одной монеты. Преподавание — продолжение моей исполнительской деятельности, моей игры на инструменте. Как музыкант я, чтобы что-то понять, должен разобраться в этом досконально — вот я и разбираюсь, объясняю сам себе. В дальнейшем я рад объяснить тем, кто тоже хочет это знать.
Первый свой мастер-класс в Петербурге я дал в магазине «Синкопа» в феврале прошлого года. Он был записан и издан. Второй мастер-класс был записан в этом году. Если первый мастер-класс был обо всем понемногу, то второй задуман как обстоятельное, подробное учебное пособие.
- На прошедшем не так давно в одном из клубов города первом фестивале барабанщиков “Drummer’s Day” Вы были почетным гостем и выступали в составе группы «Заир», которая приятно разнообразила heavy metal-лический привкус этого события. Расскажите, пожалуйста, о вашей группе.
- Трио «Заир» — это гитара, бас-гитара и ударные. С точки зрения стиля это, скорее всего, джаз-фанк. Основу музыки, которую играет «Заир», пишет гитарист группы Евгений Спасский. Он приносит идеи, темы, наброски... Мы занимаемся их осмыслением и оформлением, так что фактически это коллективное творчество. Трио — очень гибкий и при этом требовательный формат.
Мы пытаемся путешествовать вне каких-то проторенных музыкальных дорог, исследовать неисследованное. Хочется отойти как от роковых шаблонов «куплет — припев», так и от колеи джазовых стандартов — «тема — бесконечная импровизация — тема». Мне нравится, когда в музыке что-то не досказано, а не накручено много, нудно и до исступления. Интересна музыка, которая поднимается над жесткими стилистическими рамками, а не ограничивает себя ими в угоду «чистоте стиля». А также, которая как бы только подталкивает тебя начать о чем-то думать, заставляет зазвучать твою внутреннюю музыку.
Мы стремимся дать слушателю свободу, предлагаем ему путешествие и даем карту, а не тащим его, как незадачливого туриста, в душном автобусе того или иного узкого музыкального «стиля» по навязанным, никому не интересным достопримечательностям.
— Что Вы хотели бы пожелать читателям журнала «Линия полета»?
— Поехать туда, куда вы давно хотели, осуществить путешествие своей мечты. Сами мы делаем это с помощью музыкальных инструментов... но не менее здорово просто летать на самолете — я это очень люблю.
Беседовала Анна Куракина